Рабочая мудрость: <br /><b>Чует мой пролетарский нос запах эксплуататоров в стройных рядах нашей партии!</b><br /><i>/Лаврентий Сталинович/</i>


Оглавление

Молодые годы Юрки Головачёва. Роман. Глава 10. Гречка
(с илл.)

Привязанный к батарее дед истошно орал, плевался и брыкался.

- Цыц, таракан старый! – прикрикнул на него Юрец, - не то кляп вставлю!

- Всё равно не найдёшь, иуда! – огрызнулся дедок, безуспешно пытаясь выпутаться из верёвок.

Юрец криво улыбнулся.

- Ну, сейчас и глянем, найду али не найду.

Уверенным шагом парень подошёл к низкому кухонному столу и сорвал боковую крышку.

Так и есть, соседи не ошиблись, донесли верно!

В потайном отделении стояли четыре килограммовых пакета с гречкой!

Дед отчаянно застонал и задёргался ещё сильнее.

- Так-с, гражданин Анисимов В.М, 39 года рождения, попались! Что ж, будем оформлять!

- Нет, нет, голубчик, миленький, не погуби, не забирай! Только не это, только не гречечку! – заюлил дед, извиваясь как гадюка.

«Привязанный к батарее дед истошно орал, плевался и брыкался»

«Григорий Савельевич, крепко пожал парню руку! Ещё бы, такой богатый улов! Изъять четыре килограмма гречки удавалось не каждый день»

«Скромен был парень, тих. Но как доходило до дела, становился крепок как кремень. Такого и обухом не перешибёшь!»

Юрец достал бумагу и начал официальную часть. «Согласно постановлению Кабянета Министров за номером таким-то о национализации крупных излишков гречки, у вас, гражданин Анисимов В.М, 39 года рождения, голосовал за КПУ, вдовец, изымаются излишки крупы гречневой в размере четырёх килограмм в пользу простого народа».

- Нет, не надо!!! Не надо, барин! Возьмите лучше внучку мою, она сейчас придёт. Ой, она сладкая как персик, сочная шибко, господин доволен будет! Только гречечку оставьте!

Юрец снисходительно улыбнулся, ловко упаковал драгоценную гречку в спецпакет, опечатал его сургучовой печатью и двинул к выходу.

- Убей меня, лучше убей меня! – истошно вопил дед, и его голос доносился аж до первого этажа.

* * *

В управлении гречразвёрстки было людно и шумно. Начальник Юрца, старый партиец Григорий Савельевич, крепко пожал парню руку! Ещё бы, такой богатый улов! Изъять четыре килограмма гречки удавалось не каждый день.

- Молодец, товарищ Юрий! Хорошо работаешь! Как пить дать, выхлопочу для тебя грамоту от облуправления развёрстки! Да что там, от самого товарища Азарова!

Юрец зарделся, склонил очи долу. Скромен был парень, тих. Но как доходило до дела, становился крепок как кремень. Такого и обухом не перешибёшь!

- Не для себя стараюсь, Григорий Савельич, для Родины, для люда трудового!

- Трудно, небось, приходится? Не проста служба в тебя!

- Трудновато бывает, это верно. Уж больно они брыкаются, не хотят отдавать неправедно нажитое. Иногда до мордобоя доходит.

- Ничего, потерпи немного. Скоро уж заживём как люди. Дай только срок Виктору Фёдорычу дело наладить да Малорось на ноги поставить!

- Григорий Савельич, а можно личный вопрос?

- Валяй, малец, спрошай!

- А правду говорят, что у Тимошенки дома все шкафы гречки забиты?!

- Правда, Юрка. Правда… – помрачнел старый боец, – да что там шкафы! Говорили мне знающие люди на областном совещании, что у неё стены дома из гречки выстроены, и на земле вместо гравия гречка насыпанная, и даже скульптуры у неё в доме из гречки!

- Во живёт! – аж задохнулся парень. – Так чего же мы её не раскулачим, Григор Савеллич?

«Скоро уж заживём как люди. Дай только срок Виктору Фёдорычу дело наладить да Малорось на ноги поставить!»

«Он представлял как обрадуется жена Светка, увидев 40 грамм гречки, как загорятся её глазищи, как крепко обнимет его, приголубит»

Слишком поздно он услышал тяжёлое дыхание псов, их нелёгкую поступь. «Бандеровские псы, натасканные на запах гречки!»

- Эх, паря!... Хитра она больно, увёртлива. Иностранные адвокаты да законники на неё работают, всякие уловки ей придумывают, что, значь, закон о гречразвёрстке обойти!

При слове «инострынные» у Юрца непроизвольно сжались скулы! Ненавидел он всю эту иностранную нечисть! От них все беды наши. Это они в 1812, 1918 и 1941-м прервали мирных сон простых тружеников, это они в 2011, ласые до нашей гречечки, вывезли её всю на Запад подчистую! Твари!

- Ладно, Юрец, дай срок – сладим мы с этой сукой косастой! А сейчас бери свою долю, заслужил!

Григорий Савельич отмерил на аптекарских весах один процент добычи, и бережно пересыпал Юрке в руки.

Полная пригоршня гречки! Такой тёплой, ласковой! Словно тысячи маленьких Солнц легли в ладони парня!

Юрка сел за колченогий столик в уголке, пересчитал. Ровно 2095 зёрен! Целое состояние! Хватит Светке и на новый лифчик, и на всякую помаду, да ещё и на полкило пшонки останется!

* * *

На улице уже начало смеркаться. Слишком засиделся Юрка, пересчитывая гречку, и теперь очень торопился домой, на ставшую родной свалку.

В городе было неспокойно. С наступлением темноты на улицы выползала всякая шваль, спекулянты и барыги, которые боялись появляться днём, потому что разговор с ними был недолог – 5 лет за неуплату налогов.

Но Юрке было не того. Сжимая в кармане тряпичный клаптик с драгоценной гречкой, он летел по тёмным улицам, ловко перепрыгивая через выбоины и кочки. Он представлял как обрадуется жена Светка, увидев 40 грамм гречки, как загорятся её глазищи, как крепко обнимет его, приголубит.

Счастливый и окрылённый, парень не сразу среагировал на собачий лай за спиной. Слишком поздно он услышал тяжёлое дыхание псов, их нелёгкую поступь. «Бандеровские псы, натасканные на запах гречки!» - только и успел осознать он, и тут же был свален на землю, а ещё через мгновение удар обухом по голове оглушил его…

«Юрец попытался встать, но ноги не слушались»

«Начинался студёный февральский дождь…»

«Хватит Светке и на новый лифчик, и на всякую помаду, да ещё и на полкило пшонки останется!»

* * *

Очнулся он быстро… Увидел в сотне шагов удаляющиеся тени собак и людей. Услышал их довольные голоса: «Слава Бандери, сйогодни богата здобыч, грамив трыцять будэ!» «Слава Шухэвичу, уси питдысят будэ! Выстачыть на новый паммятнык пану-вызволытелю Гытлэру»

Сволочи! Твари!

Юрец попытался встать, но ноги не слушались.

Ублюдки! Грязные фашисты! Гречкорасхитители!!!

И словно небеса зарыдали в Юркиной душе, словно все трубы макеевской канализации застонали в ней!

Начинался студёный февральский дождь…

(иллюстрации художника Кантора С.Т.


Показать комментарии рабочих

 

Березовский стал пауком?
Узнайте о дьяволе всё!!!
pdrs.dp.ua/pedia
Рабочая поэзия
Полька хочет того же что и мы!
www.pdrs.dp.ua
Фоторепортажи
Единство футбола и церкви
www.pdrs.dp.ua
Реклама от Google

------------- Рабочая реклама -------------

Такси пролетарий-класса!