март 2009

Изба-читальня

Терентий Ладно-Нешто

Песнь-действо про наше всё

Об авторе: бывший бригадир ПДРС, тунгус. Мастер партийной Теории. Из образованных. Также известен как один из героев пролетарской пьесы Г.Истокова «Лютый (Березовский и бес супротив ПДРС)».

На сцене появляется лысый человек с небритым подбородком, подозрительно похожий на Турчинова. В руках – толстенная папка со словом «Сценарий» золотыми буквами. Но он почему-то не читает, а поёт:

Знаю, Родине – беда:
Стонут в Харькове и в Туле,
Но никто и никогда
Не забудет имя Юли!
Юля всегда жива,
Юля всегда права…

Однако пение солиста прерывается совсем другими, тревожными звуками, идущими с восточной стороны сцены:

Мы на шахте угольной паренька приметили,
Воз тюлей отвесили, увели в забой.
Через степи людные, терриконы чёрные
Друг-Сашок отправится ф топку, на убой!

Чтоб такого не случилось взаправду, лысый человек поспешно ретируется в непонятном зрителю направлении. Но на сцене тут же показывается парубок с флагом «Свободы», накинутом на плечи, как у болельщика после победного матча. Голосом, похожим на О.Тягнибока, он спрашивает собравшихся в зале: «То ви кажете, що нашу партію фінансують жиди та москалі?» И не дожидаясь ответа, поёт:

Спитай любого в місті Бережани,
Хто гроші дав на БЮТ, хто втнув отой прикол?
Чи міг русин нам сипать сіль рани?
Чи міг зробити те справжнісінький «хохол»?

Будь хто вам с каже в місті Бережани:
То був жидяра, Фельдман, іудей, Або Тарута… хто жидів тих знає, –
В том БЮТі більш йудеїв ніж людей!

Уходит под бурные овации и крики «Слава Україні!», «Героям слава!».

Поскольку тревога на восточной стороне сцены оказалась пока что ложною, на авансцене показывается зрелый мужик с постаревшим в боях лицом. Белая футболка. Ближе к сердцу, где обычно эмблема клуба, у него нарисована трудолюбивая пчёлка. Спереди надпись красными буквами "Серёга", сзади - "Я - не песец!" * Поёт:

Слышал, Родине - беда:
Нет работы, нету денег.
И теперь не как всегда,
Не поможет нам Пинзеник!
Но… Юля всегда жива,
Юля всегда права!

Однако поющего грубо прерывают просочившиеся на сцену тягнибоковцы, переодетые запорожскими козаками. Мужик спешно ретируется, попутно показывая зрителям ту самую надпись красным «Я – не песец!». Но и козаки останавливаются как вкопанные перед невесть откуда возникшею фигуркой женщины, издали напоминающей не то Алёну Кравец из «Квартала», не то – вообще боюсь сказать кого… Фигура гордо и уверенно проходит мимо убегающих за кулисы козакив, обводит добрым взглядом зал – и начинает петь:

Знаю, любі, що біда,
Хочу дать вам оптимізму,
Бо в усьому і всєгда
Винні Ющенко і криза!
А Ю… (Ой, якось нєскромно получається!)
Вінуваті бандюки,
Бандюки і селюки!

Внезапно прерывает пение и быстро уходит со сцены, бормоча под нос: «Які ще «всєгда», «нєскромно»?! Треба поменше балакать с Путіним – а то «мову» забуваю!»

Её место на сцене занимает хор из России, прозревшей всё насчёт Виктора Фёдоровича. Хотя они выходят стройными рядами и выстраиваются строго по порядку и ранжиру, поют затем весьма живо и забористо:

Я Фёдрыча узнаю да по походке:
Он носит туфли страус под "Карден",
(Мож, кардан?)**
А бабки он не водит на Панаму,
Им делает на месте дерибан!
(Эх, дерибан!)
А деньги он не возит да на Панаму,
(Что он, Лазаренко, что ли?)
Им делает на месте дерибан!

Уехал Витя, не вернётся больше
Уехал он паходу навсегда
(Ну да!?)
В Москву он больше не вернётся,
(Да что ты?)
А в Киеве – портретина одна!
(Эх, рядом с Юлей! Да на Грушевского!*** Давай, родимые!)
В Москву паходу больше он не вернётся
(На фиг нужен?)
А дома – только живопись одна!
(На хрена? – На-на-на!)

Допев песню, хор, шурша шелковыми косоворотками, так же организованно покидает сцену, как и выходил на неё.

Медленным шагом, почёсывая затылок, на неё выходит мужик крепкого телосложения, отдалённо напоминающий дорогого Виктор Фёдорыча. Глядя вслед убывающему хору, начинает петь на уже знакомый нам по восточной стороне сцены мотив:

Што-то я не въехал, блин
Што за гон и сплетни, блин?
Типа я – со счётов, блин,
Типа я – отстой!
Через жо…
(Стоп, сначала!)
Вы не так всё поняли,
А они – расставили
Мы с тобой, Россия-Мать,
Мы ещё споём!

Допеть ему мешает колонна людей в красном с флагом такого же цвета. Они не поют, а громко скандируют, проходя мимо опешившего мужика:

Мы – коммунисты, народ мы плечистый!
Нас не заманишь, нас не обманешь!
А если заманит, а если обманет –
То мы не сгинем, не пропадём!

Ошарашено глядя им вслед, чем-то на кого-то похожий крепкий мужик снова почёсывает затылок:

«Во озабоченные, блин! Даже не поют. Как сказал им Костя-Гриша****, «будет хлеб – будет и песня». А он щас што-то тянет, блин: то ли им дать, то ли Юле… Или – вапще Добкину?"

С этими раздумьями мужик медленно уходит за кулисы.

И тут, дорогие товарищи, на сцену неожиданно для всех вихрем врывается сам, кто бы мог подумать, ПУТИН! Он поёт на ужо знакомый нам по хору мотив, но твёрдо и решительно. Подпевалы едва успевают вставить свои исконно русские 5 копеек.

Я Юленьку узнаю, да по причёске
По платьицу узнаю я мадам!
(Битер, фрау!)
И чтоб вы знали, недоноски:
(Страшно-страшно!)
Ющу в обиду Юлю я не дам!
(Дзю-у-дзюцу!)
Живи и помни, недоноски:
Мазурику я Юлю не отдам!

Как вставлю прайс – и всем вам станет пусто!
(Может-может!)
Плати – и не таскай мне с хаты сор!
(Сор – не бабки!)
У-у-у, мазепинец, волчина гнусный,
Сто раз икнётся твой голодомор!
(Укрошвайне!)
Да, бандеровец, предатель гнусный,
Засунешь (сам знаешь куда) свой голодомор!

Та самая женщина:

Зачем тебя так поздно я узнала?
(Херр, майн либер!)
Так поздно-поздно-поздно полюбила Вас?
(Юлька – дура!)
Когда бы я так долго не втыкала,
(Что ж ты, Юля?)
Состряпали б всё раньше – не сейчас,
Не сейчас! Ну что ж:
Пускай я столько лет не догоняла,
Зато теперь всё будет полька-джаз!

Уходят в обнимку, энергично пританцовывая. Звучит «Славься, Отечество!»

На сцену неторопливым шагом выходит высокий мужик, чем-то напоминающий гаранта. В сопровождающих также, при определённой фантазии, можно заподозрить некоторое сходство с лицами из «ЕЦ» и «За Украину!». Доходят до середины – высокий мужик поёт, сопровождение ему нестройно подпевает:

Слово взяла баба, бабу звали Юлька,
Хитрою, підступною булла!
Навіть бандюгани – й ті лякались Юльки,
В популізм народ вона вела.
Люті балогани також боялись Юльку
У прорив народ вона вела.

Тож вітаю, Юля, Юля дорогенька,
Як вітались – так і прощавай!
Ти занапастила «Нашу Україну»
І за це Тернопіль получай!
(Ги-ги-ги)

В очень среднем темпе все движутся к закулисью, попутно живо обсуждая: «Якось це «получай» не українською – суржиком виходить. Може краще «І тепер за це Тернопіль май»? – «А що тут самі академіки позбиралися? До дідька! Яка різниця: «получай», «май» - аби чимшвидше ним вдавилася! Ги-ги-ги».

Перед самыми кулисами высокий мужик снова оборачивается к залу и завершает выступление:

Знову здрастуй Юля, Юля дорогенька!
А тепер скажу тобі «гудбай»
Ти геть розорила Україну–Неньку,
До Москви ж валізи забирай!

(«Оце так сказано!» - «То не я. Це моя нація так говорить!»).

На сцене появляется седой и крайне замученный мужик. Он начинает низким хриплым голосом петь на мотив великого пролетаря, дворника и кочегара т. Цоя:

Вітьок! … Юля!
А між Вітьком і Юлєй – війна!
І щоб не курив ти,
І щоб ти не нюхав –
Все ж між Вітьком і Юлєй – війна!

Его пение прерывает бесцеремонный окрик из-за кулис: «Володимире Михайловичу! У такому вигляді Ви країні точно непотрібні!» Пристыженный седой человек понуро бредёт со сцены. Его место занимает ранее, кажется, где-то виданный персонаж – мужичонка с потрёпанным в боях лицом. На плечи накинута потёртая тужурка, под которой белеет какая-то другая одежда. Начинает с весьма торжественным видом петь:

Всем на родине беда
От ежа и до оленя
Но отныне, и всегда
Им поможет Кролик-Сеня!

Кролик теперь с тобой,
Сеня – он боевой!

Однако его решительно и твёрдо обрывают двое активистов-молодцов, прорвавшихся на сцену с большим красивым транспарантом «Фронт на измене!». Они срывают с закалённого мужика тужурку – и зритель воочию обнаруживает красным по белому сперва «Серёга», а потом и пресловутое «Я – не песец!». Пинками и тычками молодцы выталкивают исполнителя со сцены, В ТАКТ ДЕЙСТВИЮ подпевая, и даже подрыкивая:

Я бютовца
Узнаю
Да по подлянке!
Он носит
Чё напялишь
На ево...

Скоро эти звуки, как и протесты истязаемого, стихают за кулисами.

Поскольку на сцене свершилось первое насилие, пусть и в лёгкой форме, все участники действа, кто ещё на это способен, выходят к зрителю, обещают ему прекратить безобразия и дружно поют финально-оптимистическую песню с моралью на мотив остро-гуманистического произведения Ю.Ю.Шевчука «Не стреляй куды ни попадя»:

Не бросай в Президента яйцо и хот-дог:
Он ведь просто мужик – он не царь и не Бог
Ты же сам на майданах весь в лентах стоял
«Нас спаси, приведи!» – МУЖИКА умолял
Мужика… Мужика. (И только!)

Не обгадь депутата от «ЕЦ» и ПР -
Он не станет умней, хоть приставь револьвэр,
Не облей депутата от НУНС и от БЮТ –
Все с тобою пришли – и с тобою уйдут.
Все уйдут… Все уйдут…

И таки уходят, грустно перебирая ножками и махая нам ручками.

Примечания:

* Есть в партии РПР Пинзеника и БЮТе, товарищи, такой депутат из Запорожья Сергей Соболев. Не надо быть скорняком 6-го разряду, чтобы знать, что соболь и песец – два разных зверя.

** Усё, что в скобошках, исполняется не заводилою, а веселящимися и подпевающими пролетарями.

*** Енто, товарищи, дикие ндравы разжиревшей столицы - вешать на стенку в министерском здании в виде портрету кажинного, кто был самым главным министером, независимо от того, боролся ли ён (али баба) за РУССКАЕ ДЕЛО, или же – уводил в сторону от исторического выбора: к Бушу, Клинтонше, неграм и в НАТу.

**** Великарусский предприниматель малоросского происхождения Константин Григоришин очень завсегда помогал КПУ т. Симоненко. А сейчас он хочет прикупить завод «Турбоатом» в Харькове, чтобы спасти тамошних пролетариев. Юля, кажись, не против, но ему мешает Ющенка.