ноябрь 2013

Сейчас, когда оголтелые орды проплаченных провокаторов и недоумков рвутся в «Европу», нашим читателям будет полезным прочитать шокирующую правду о жизни в ЕС.

От автора: партийная командировка занесла меня в ранее тихий сельский уголок Хорватии, которая летом 2013 стала новым членом ЕС. Подавленность местного населения, его настороженность поразила меня на первых порах. А некоторые жители даже были неграми. На все мои вопросы – что не так, почему вы такие угрюмые? – селяне отмалчивались, отворачивались, уходили.

Но мне всё же удалось разговорить одного местного жителя. Добрая порция домашней ракии сделала своё дело, и исповедь полилась рекой. Мой собеседник, простой хорватский мужик Ахмед искренне плакал, рассказывая мне историю своего села, затерянного среди холмов Динарского нагорья.

Мне удалось записать этот устрашающий рассказ. Читайте и думайте!

Исповедь жителя Хорватии:
это шок!

Брат, я прошу тебя, никому из наших не рассказывай, что я с тобой говорил. Меня и мою семью забьют камнями, если узнают. Люди и так едва пережили такой позор. Обещаешь, брат?

Когда страна наша, наша многострадальная Хрватска в Европу вступала, мы радовались. Обещали нам наши вожди, что заживём теперь, что денег нам дадут, много-много долларов. Мы 1-го июля даже с мужиками за вступление выпили. Глупые были.

Поначалу ничего не изменилось. Денег нам не дали, но и не забирали ничего. А потом, уже в конце лета, нас собрал наш голова и сказал, что нас скоро будут евроинтегрировать. Что скоро приедут к нам еврокомиссары. Мол, уже почти всю Хорватию в Европу интегрировали, и ближайшие города, а теперь и до нашей глуши доберутся и интегрировать будут, а уже после этого здесь настоящая Европа будет.

Мы обрадовались, всё обсуждали, сколько же нам денег дадут. В соседнее село, в Голубеч, гонцов посылали, чтобы узнать, сколько дают. Но там нас хмуро встретили, ничего не сказали.

А мы еврокомиссаров ждали. Видели их в телевизоре, в пиджачках и галстуках обычных, но видно по ним, что деньжата водятся. Ждали их.

Второго сентября дождались. С утра голова наш на площадь всех созвал. Собрались мы, но никого не было. Голова выкатил нам вина, сказал, что это поможет подготовиться к встрече.

Тут и зарычало, взревело на дороге. Мы увидели пёстрые, разноцветные БТРы. Дальше всё как в страшном сне было. Извини брат, что плачу. Тяжко.

Из БТРов выскочили вооружённые люди. Много их было. В руках оружие. Быстро окружили нас всех. Мы и опомниться не успели, как они сказали всем встать на колени и руки за голову. Только тут мы их рассмотрели. Одни были в кожаной одежде, как настоящие комиссары-коммунисты, но только одежда летняя, лёгкая совсем. А были такие, что вообще без одежды почти, только с автоматами.

Они на ломаном языке закричали нам, что они еврокомиссары и будут сейчас нас посвящать в европейцы. Они подошли к нам и начали силой вытаскивать женщин. Они кричали им что-то «вышел, овце! Вышел, овце!». Они загнали их в лошадиное стойло и сказали «тише сидьет!, тише сидьет!». Тише чтоб сидели, значит.

Тут вышел их главный, тощий такой и вроде весёлый, добрый. Он говорил по-английски. Он сказал, что сейчас мы станем европейцами. Сказал, чтобы мы стали сняли штаны и встали на четвереньки. Мы отказались. Они начали стрелять в воздух. Мой сосед Богумил побежал, и они убили его! Представляешь, брат! Они просто изрешетили его! Мы были словно парализованные!

Меня сзади ударили прикладом по ногам, я упал. С меня стянули брюки! Они стали... Брат, я не могу это рассказывать тебе! Брат, они сделали с нами то, о чём нельзя говорить! Их было очень много! Они сделали это со всем селом!

Женщины хотели спасти нас, кричали нелюдям, что пусть лучше уж они над ними всласть поиздеваются! Но те изверги только хохотали.

Когда они угомонились, мы лежали на земле в пыли. Мы не могли жить. Они смеялись, они кричали нам: «витайте в Европе, витайте в Европе!».

Их было много! Мы ничего не могли сделать, брат!

Уже потом мы узнали, что брюссельские волки посылают вооружённые бригады таких вот еврокомиссаров во все города и сёла. К нам в село прислали банду из Чехии, но главный у них голландец. Он всем там заправляет. Ещё было несколько венгров и один поляк, но он говорил, что американец.

Женщин они вообще за людей не считают, брезгуют ими. Над мужчинами глумятся вовсю. Злые они очень, хоть и смеются постоянно.

А на следующий день опять нас согнали. Думали мы, опять надругаются. Но они сказали, что им нужны наши дети! Они взяли самых лучших, и сказали, что усыновляют их, чтобы получить щедрые дотации от ЕС! Они сказали, что будут обучать их гомо-педо-интеграции!

Мы стали возмущаться, а они снова принялись стрелять! Ивицу ранили и одну женщину.

Они прожили у нас в селе целую неделю. Они ели наших кур и барашков, срали прямо в домах, но постоянно говорили, что они наши лучшие друзья! Они бегали голыми по селу и стреляли по нашим собакам и аквариумным рыбкам. И всё время смеялись. Наглые! Они фотографировались и заставляли, чтобы мы вешали их фотографии над нашими супружескими ложами!

А потом главный собрал нас снова на площади и сказал, чтобы мы стали на четвереньки и спустили штаны для прощальной интеграции. Мы обрадовались, что они уже убираются прочь и даже почти не возмущались.

Но когда они сделали своё дело, голландец сказал, что теперь в наших домах поселятся новые жители. И под вечер к нам привезли два полных автобуса негров и арабов. Нам сказали, что это наши новые хозяева и мы обязаны им служить.

После этого еврокомиссары уехали евроинтегрировать соседние сёла.

А негры и арабы поселились в наших домах. Они забрали у нас всё – машины, технику, скот. У соседского сына отобрали даже кляссер с марками. Наших женщин они взяли себе в гаремы. Хорошо, что мужиков не тронули, просто сделали нас своими рабами.

Мы раздавлены, брат. Мы не хотим жить. Но нам запретили себя убивать, потому что им нужны люди, им нужен рынок сбыта для своих залежалых европейских товаров! Негры и арабы следят за нами, чтобы мы не наложили на себя руки!

Никому не говори о том, что услышал от меня, брат. Эта позорная тайна должна умереть вместе с нами. И она умрёт, очень скоро умрёт. Брат, отвлеки этого негра, что следит за нами вон из-за того холма. И тогда я спокойно утоплюсь в ручье. Спасибо, брат. Спасибо и прощай!

Это их главный, голландец. Называл себя «старина Мартин».

Это чех по прозвищу «Добри Притэл». Занимался отбором детей.

Утренние забавы интеграторов. Тот что слева, кажется венгр

Поляк, называвший себя американцем. Ничем особым не запомнился.
Любит фотографироваться